История

ДЗИГОРО КАНО

 

 Длительная изоляция Японии, закрытой для внешнего мира более чем на два столетия политикой Сёгуна Токугавы, закончилась 31 марта 1854 года с подписанием Договора Канагавы. Прежнее устройство Японии быстро разрушилось, когда эта островная страна приготовилась встретиться с миром. Это было время поразительных перемен и огромных испытаний; политическому и экономическому строю Японии предстояло претерпеть полное преображение в течение нескольких десятилетий. Одновременно с рассветом новой эпохи в истории Японии 28 октября 1860 года в небольшом приморском городке Микаге родился Дзигоро Кано. 

 Марэсиба Кано

По линии отца Марэсибы корни Кано уходили к самым началам истории Японии, и среди его предков было множество прославленных монахов-синтоистов, мастеров буддизма и последователей Конфуция. Его мать Садако относилась к одному из самых известных кланов изготовителей сакэ (они варили знаменитый сорт Кику-Масамунэ). Кано, вместе с двумя старшими братьями и двумя старшими сестрами, вырос в доме, который считался одним из самых больших и богатых в округе. Хотя обстоятельства юности Кано вполне завидны, его воспитывали в строгости и суровой дисциплине. Кано сохранил нежные воспоминания о доброй и внимательной матери, но он говорит о ней как о человеке, нетерпимом к любым проявлениям недостойного поведения. Марэсиба лично занимался образованием своего младшего сына, сам обучал его основам знаний и организовал для него дополнительные уроки по китайской классической литературе и каллиграфии. После смерти Садако в 1869 году, Марэсиба, ставший к тому времени предпринимателем и правительственным чиновником и активно поощрявший модернизацию Японии периода Мэйдзи, перебрался с семьей в новую столицу, Токио.

Кано приняли в Сэтацу Сёдзю-ку, частное учебное заведение, которое возглавлял ученый Кэйдо Убуката. Уникальность этой школы заключалась в том, что в ней учились не только отпрыски аристократов и самураев (прежде образование было исключительной привилегией высших классов). Среди учеников школы были также дети торговцев, ремесленников и представителей других классов; некоторые из них обучались борьбе сумо, мастерству актеров театра Кабуки и искусству гейш.

Кано воспринял совет Убукаты всем своим сердцем и, после первого знакомства с английским языком в академии Сюбэй  Мицукури, поступил в 1873 году в Икуэй Гид-зюку, где все курсы читались на английском или немецком языках иностранными преподавателями, а учебник математики, например, был на голландском. В общежитии этой школы способный, высокородный, а временами и сноб, Кано стал беззащитным объектом жестоких насмешек со стороны ревнивых старшеклассников. Кано, разумеется, был чрезвычайно удручен столь печальным положением и именно в этот беспокойный период впервые услышал о дзюдзюцу, боевом искусстве, в котором небольшая физическая сила позволяла противостоять сильным атакам. Кано не удалось заняться дзюдзюцу именно в то время, но он все же пытался укрепить свое тело, обратившись к различным видам спорта, включая появившийся в Японии совсем недавно бейсбол.

В 1874 году Кано поступил в Токийскую школу иностранных языков, где продолжил изучение английского языка. Примечательна та неутомимость, с какой Кано изучал английский язык в достаточно трудных условиях. Окончив Школу языков, Кано поступил в Академию Кайсэй, еще одну школу, поддерживаемую правительством. В 1877 году она стала Токийским университетом, и Кано удостоился чести стать одним из самых первых выпускников этого лучшего национального учебного заведения Японии. Кано выбрал своими основными направлениями политические науки, философию и литературу (как оказалось, любимейшим его предметом стала астрономия).

В 1877 году Кано поступил в Тэндзин Синъё-рю, руководимую Фукудой Хатиносукэ, бывшим воспитанником Исо Матоэмона, основателя данной школы. Тэндзин. Синъё-рю в эпоху Мэйдзи была лишена какой бы-то ни было боевой направленности, но сохранила за собой репутацию эффективной системы самообороны. В этом Рю, основанном Матаэмоном Исо (скончался в 1862), занимались относительно новым стилем дзю-дзюцу, и основное внимание в нем уделялось атэми (поражению анатомически слабых точек) и технике захвата. Главным партнером по упражнениям для Кано был могучий тяжеловес по имени Фукусима. Он постоянно побеждал Кано в рандо-ри (соревнования в вольном стиле), и Кано обратился за советом к своему другу, борцу сумо, надеясь, что приемы этой борьбы дополнят его опыт. Однако сумо не смогло помочь ему, и Кано отправился в Токийскую библиотеку, желая посмотреть, что предлагается в книгах по западной борьбе. Там он обнаружил технику, которую успешно применил против Фукусимы и впоследствии назвал ката-гурума ("мельница"). В мае 1879 года Кано и Фукусима попали в отборную группу мастеров боевых искусств, организованную для инсценированной демонстрации бывшему президенту Соединенных Штатов Гранту во время его визита в Японию. Представление было принято генералом Грантом и другими американцами весьма благосклонно и широко освещалось в прессе США. К несчастью, вскоре после этого, в возрасте пятидесяти двух лет, скончался учитель Кано, Фукуда. Кано пытался самостоятельно проводить занятия в додзё, но очень скоро понял, что ему самому еще не хватает подготовки. Кано продолжил свою учебу в Тэнсин Синъё-рю у Масамото Исо (1818-1881), сына основателя этой школы. Но смерть последнего вынудила Кано продолжить изучение классических будзюцу в другом месте.

            На этот раз он отправился учиться к Цунэтоси Ийкубо (1835-1889) из Кито-рю. Вероятно, это был самый искусный мастер боевых искусств из всех, у кого Кано доводилось учиться (в своих воспоминаниях Кано говорит: "У Мастера Фукуды я научился тому, какой должна быть работа моей жизни; у Мастера Масамото я научился тонкой природе ката; у Мастера Ийкубо я освоил множество приемов и научился важности своевременности").

Еще одним из любимейших профессоров Кано был эксцентричный дзэн-буддист Тандзан Хара (1819-1931), преподававший индийскую философию. Хара искусно избегал ловушек религии - Кано разделял с ним такую позицию - и был увековечен в современной литературе по дзэн как герой следующей популярной притчи.

            Выполнение поставленной перед собой задачи Кано начал с переделки самого дзюдзюцу на особый лад, так, чтобы оно оказалось и привлекательным, и полезным для общества эпохи Мэйдзи. В 1882 году Кано выступает уже со своей синтезированной системой и, находясь в очень стесненных обстоятельствах, обосновывается в Эйсё-дзи, расположенном в токийском районе Ситая храме. Свою новую систему он называет Кодокан и начинает ее преподавать девяти ученикам в додзё, вмещавшем лишь 12 татами (мат из рисовой соломы, служащий для настилки полов, размером примерно 0,9 на 1,8 м.

            Кодокан Дзюдо является чрезвычайно неоднородной системой. Кано произвольно заимствовал идеи из авторитетных японских классических источников. Выбирая название Кодокан, он, к примеру, был хорошо наслышан о существующем Кодокане в г.Мито (столице одноименного удела), префектура Ибараги. Кодокан удела Мито основал его даймё Токугава Нариаки (1800-1860) в XIX веке в качестве высшего учебного заведения; в его стенах такие ученые, как Айдзава Сэйсисай и Фудзита Токо, сформировали идеи национализма шовинистического толка, которые способствовали падению Токугавского сёгуната, и питали националистическую идеологию лидеров Мэйдзи и последующих эпох. Кодокан у Кано и Кодокан удела Мито на слух звучат одинаково, хотя первые иероглифы этих слов - различны. Однако их общий смысл выражает свойственный им обоим дух культурного начинания. Кодокан у Кано означает: «ко» – преподавание, изучение, практика, «до» - путь, учение, «кан» - зал или место, то есть «место изучения пути».

 

            На снимке – храм Эйшоджи, где появилось дзюдо

 

 

В течение первой половины 1883 года Ийкубо продолжал обучать Кано и по-прежнему одерживал над ним верх. Наконец, однажды Кано уловил ключевой момент дзю-до: "Если партнер тянет, я толкаю; если он толкает, я тяну". С этого времени он смог соревноваться со своим учителем на равных. Кано приписывает этот прорыв не какому-либо мистическому переживанию (на которые часто ссылались мастера боевых искусств прошлого), но считает его результатом многих лет внимательных наблюдений и рационального подхода к этому искусству. Хотя осенью 1883 года Ийкубо даровал ему право преподавания в Кито-рю, Кано все еще было трудно привлекать учеников из-за его молодости и недостатка должного тренерского опыта.

В 1883 году у него формально зарегистрировались всего лишь восемь учеников, а на следующий год их было десять. В 1884 году Кано удалось выстроить додзё побольше (хотя его размеров все еще хватало только на двенадцать матов) и установить регулярные дни открытых соревнований. К этому времени постепенно сформировалась классификационная система - первоначально в ней было три начальных уровня (кю) и три уровня для мастеров (дан). Дзёдзиро Томита (1865-1937) и Сиро Сайго (1866- 1922) стали первыми тренерами, удостоенными ранга сё-дан. Примерно в то же время Кано ввел кан-гэйко, "тренировку при холодной погоде, - тридцатидневку особых зимних тренировок с четырех до семи часов утра.

К 1885 году число желающих обучаться у него возросло до пятидесяти четырех человек; к нему обратилось даже несколько иностранцев. Первыми его иностранными учениками стали, судя по всему, два брата Истлэйк из Соединенных Штатов (долго они не продержались, но в 1899 им на смену пришел профессор Лэдд из Принстонского университета, который провел в Кодокане десять месяцев серьезных тренировок). В 1866 году Кано вновь переехал, на сей раз в Фудзими-тё, и там ему удалось построить прекрасное здание на сорок матов - в том году к нему записались девяносто девять учеников. В додзё при Фудзими-тё ученики с уровнями дан впервые начали носить черные пояса как знак своего статуса.

Однако возникновение нового будзюцу было воспринято многими неоднозначно. Критике подвергались не только "солянка из техники", но и подход Кано к практике будо. Кано видел в дзюдо систему совершенствования личности и общества в первую очередь, тогда как другие считали , что истинное назначение дзюдзюцу - подготовка человека к бескомпромиссной борьбе не на жизнь а на смерть. Повсеместные нападки на дзюдо привели к тому, что в 1886 году начальник Управления имперской полиции принял решение покончить с раздорами и путём состязания выяснить истинное место нового будзюцу. Противником дзюдо стала школа Рёи Синторю, главный наставник которой - Тоцука Хикоскэ был одним из самых ярых гонителей дзюдо. В состоявшемся мачте приняли участие по 15 борцов от каждой школы и .....в тринадцати победили ученики Кано, две закончились вничью. Споры об этом поединке не утихают до сих пор. Рёи Синторю была традиционной школой, но ее последователи , ограниченные правилами поединка не могли применять наиболее действенные техники - удары , травмирующие блоки и т.д. Как бы там ни было, дзю до доказало , что не только имеет право на существование но и способно внести новую волну в мир будзюцу, как гармоничное и благородное искусство.

В апреле 1988 года Кано и преподобный Т. Линдсей представили статью "Дзю-дзюцу" (и, возможно, провели демонстрацию) членам Азиатского Общества Японии - исследовательской группе, состоявшей их англоговорящих иностранных дипломатов, профессоров и бизнесменов. В этой статье авторы утверждали, что, хотя и существуют свидетельства того, что некоторые японские боевые искусства формировались под влиянием китайского бокса, дзю-дзюцу имеет чистые национальные корни. Статья иллюстрировала принцип дзю на примере легенды о древнем учителе, который наблюдал, как ветви ивы прогибаются, но не ломаются под тяжестью снега.

К 1889 году, когда Кано вновь перебрался в район Ками-Нибан-тё, у него было уже более полутора тысяч постоянных учеников и несколько отделений Кодокана в разных частях Токио.

В августе 1889 года Кано оставил свой пост в Гакусюин и, но требованию Императорского хозяйственного агентства, готовился  предпринять длительное путешествие по образовательным заведениям Европы.

Оставив своих старших воспитанников Сайго и Томиту во главе Кодокана, в сопровождении еще одного официального лица из Императорского хозяйственного агенства он отплыл из Иокогамы 15 сентября 1889 года. Учитывая, что в те времена лишь немногие японцы пересекали океан, не удивительно, что Кано и его спутник оказались единственными японцами-пассажирами на судне.

Сделав недолгую остановку в Шанхае, они прибыли в Марсель в октябре. В течение следующего года Кано посетил Лион, Париж, Брюссель, Берлин, Вену, Копен-гаген, Стокгольм, Амстердам, Гаагу, Роттердам и Лондон, а на обратном пути остановился в Каире, чтобы увидеть пирамиды. Самым сильным впечатлением Кано за время путешествия стало огромное число церквей и соборов, и тогда он впервые осознал, что религия обладала в европейском обществе всепроникающей силой

После посещения Египта в компании англичанина, француза, голландца, швейцарца и австрийца, Кано с гордостью рассказывал своим друзьям в Японии, что он один смог взобраться на вершину пирамиды и спуститься вниз без посторонней помощи и передышек.

Кано вернулся в Японию в середине января 1891 года; его путешествие длилось шестнадцать месяцев.

В 1891 году Кано, которому исполнился тридцать один год, решил, что пришла пора обзавестись семьей, и, после поисков подходящей партии с помощью старших, женился в августе того же года на Сумако Такэдзоэ. Увы, уже в следующем месяце Кано пришлось покинуть жену и принять должность директора Пятой высшей школы в отдаленном Кумамото.

В 1893 году Кано вернулся в Токио и занял пост директора Первой высшей школы, а немногим позже — ту же должность в Токийском педагогическом училище. Теперь он смог воссоединиться со своей женой, и в конце года у него родился первый ребенок, девочка. У этой супружеской пары было восемь детей — пять девочек и три мальчика.

На следующий год в Сима То-мидзака-тё был выстроен прекрасный додзё на сто матов, и тогда впервые была назначена небольшая оплата за обучение (в течение всей жизни Кано оплата занятий в Кодокане оставалась вполне приемлемой благодаря поддержке множества щедрых покровителей). Во время русско-японской войны 1904—1905 годов многие старшие воспитанники Кодокана, включая генерала Хиросэ и адмирала Асано, погибли в боях. Кано предостерегал своих соотечественников от ложной самоуверенности после неожиданных побед Японии над Китаем и Россией. «Война никогда не идет на пользу, — писал Кано, — и непрерывные сражения рано или поздно приводят к поражению».

В 1906 году Кодокан вновь расширяется; на сей раз он переезжает в додзё на двести семь матов в районе Симо-Томисака-тё. Примерно в то же время стандартом становится дзю-до-ги (форменная одежда дзюдо) в том виде, в каком она известна нам сегодня (прежде брюки часто были очень короткими, а куртки шились по самым разным образцам). В 1908 году японский парламент принимает закон об обязательном обучении кэн-до или дзюдо в средних школах. Широта взглядов Кано на проблемы физического воспитания не позволяла ему замыкаться в рамках одного, хотя и любимого, вида спорта. Заслугой этого человека является создание Легкоатлетического союза Японии, позднее вошедшего в Международную федерацию легкой атлетики. Появление в 1911 году Японской ассоциации любительского спорта также обязано усилиям доктора Кано.

В 1909 году Кано избирается первым японским представителем в Международном Олимпийском Комитете. Хотя Кано был предельно добросовестным членом этого комитета и в конце концов добился проведения Олимпийских Игр 1940 года в Токио, он занимал довольно неоднозначную позицию по отношению к введению Кодокан Дзюдо в программу Олимпийских Игр. Как уже упоминалось, Кано был глубоко обеспокоен возрастанием значения спортивных побед и боялся, что олимпийское дзю-до может стать орудием национализма.

С 1910 по 1920 годы Кано неутомимо продолжал преподавание и поездки. В последующие годы Кано сосредоточил свои усилия на развитии теории и духовного стержня дзюдо. Результатом этого стало создание в 1922 году Культурного общества Кодокан – Кодокан-бунка-кёкай.

В возрасте шестидесяти лет он покинул пост директора Токийского высшего педагогичес-кого училища и отправился в длительное путешествие по Европе и Соединенным Штатам.

Большое землетрясение в Канто в 1923 году пощадило Кодокан и не причинило ему серьезных повреждений, поэтому поездки и лекции Кано продолжались.

Кано любил жизнь. Он наслаждался хорошей кухней и приятными напитками Востока и Запада (но ненавидел курение; он мог отказаться от присутствия на банкете, на котором было разрешено курить). Полный энтузиазма каллиграф и заядлый игрок в сякухати, Кано покровительствовал традиционным японским искусствам, в частности классической музыке и танцу. Ему очень нравились серьезные беседы о внутренних и международных делах, и нередко споры в его кабинете в Кодокане затягивались далеко за полночь.

Нет ничего неожиданного в том, что при таком непоседливом образе жизни Кано скончался во время путешествия. В 1938 году Кано отправился в Каир на заседание Олимпийского Комитета, на котором обсуждалась организация Олимпийских Игр 1940 года в Токио (в конце концов, эта Олимпиада была сорвана из-за начала Второй мировой войны). Европейские представители предлагали провести Игры в августе, но Кано предложил сентябрь: «В августе в Японии очень жарко и влажно. Японцы, которые привыкли к такой удушливой жаре, получат решающее преимущество перед спортсменами других стран».

Возвращаясь в Токио на судне «Хикава-мару», Кано заболел и тихо скончался 4 мая 1938 года, в возрасте семидесяти восьми лет.

Тот путь, который проделал Дзигоро Кано во многом определил развитие боевых искусств Японии в двадцатом столетии, ибо по его стопам позднее пошли М.Уэсиба, Г.Фунакоси и многие другие мастера.

Он говорил: "Цель дзюдо - понимание и демонстрация живых законов движения". Для этого Кано Дзигоро отобрал ряд движений туловища, рук и ног из арсенала дзюдзюцу, которые были особенно эффективны в рукопашном бою. Эти приемы охватывали сферы боя в партере и в стойке, Кано Дзигоро использовал такие варианты этих техник, которые позволяли нарушить равновесие противника (кудзуси) и обездвижить его. Конечной целью была способность нейтрализовать противника, Так Кано Дзигоро создал систему самозащиты, которая изучается в сочетании с овладением общими законами движения. Для изучения необходим партнер. Дальнейшая тренировка перерастает в обучение свободному поединку (рандори , а котором противник, или "подчиняющийся" (укэ), бросается на мат и обездвиживается "бросающим" (тори). Тренировка и соревнования происходят в дзюдо дзё (сокращённо додзё), на полу, покрытом матами-татами для смягчения падения (укэми). Как и во всех боевых искусствах, практикующий дзюдо, (дзюдо-ка) стремится достичь гибкости всего тела и конечностей, скорости движений тела (таи-са6аки) и совершенного равновесия посредством управления дыханием и сосредоточения энергий в Хара (расположенном в нижней части живота центре равновесия и резервуаре внутренней энергии), а также посредством тщательного изучения технических приемов своего искусства. В дзюдо должен царить дух отрешенности и безмятежности. Ученик должен стараться пребывать в состоянии постоянной бдительности "хантай", не допуская "мертвых движений" (бонно). Вооруженный дисциплинированным умом, спокойный и безмятежный, управляющий своим телом и реакциями ученик легко сможет повергнуть наземь любого противника.

Жизнь и учение Кано лучше всего отражаются словами, которые он писал, создавая Кодокан Дзюдо: «Учение одного добродетельного человека способно повлиять на многих; то, что было хорошо усвоено одним поколением, будет передано сотням поколений».

 

 

 

ВАСИЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ ОЩЕПКОВ 

 

            Сын каторжанки Марии Ощепковой Василий родился в поселке Александровский пост на Сахалине в 1892 году. Священник, крестивший младенца, делая запись в церковной книге, в графе о родителях после фамилии матери - Марии Ощепковой - указал: "каторжная Александровской тюрьмы", а отца не упомянул, отметив, что младенец незаконнорожденный. Ведь каторжанки были лишены права на законный брак.

В одиннадцать лет остался без матери. После этого на средства военного ведомства был направлен на учебу в семинарию русской православной миссии в японский Киото. В обычной японской школе, где учились будущие миссионеры, наряду с другими обязательными дисциплинами преподавалось дзюдо, которое сильно заинтересовало мальчика. Через некоторое время занятий сенсей обратил внимание на успехи Ощепкова и стал заниматься с ним дополнительно.

 

 

 

На снимке: архиепископ Николай Японский (в центре) и В.Ощепков (третий слева в третьем ряду).

 

 

По совету учителя Василий в 1911 году поступил в Кодокан - главный центр дзюдо в Японии. В знаменитый институт Кодокан его принимал сам Дзигоро Кано. В архивах этого заведения сохранилась запись от 29 октября 1911 года о зачислении в него Василия Ощепкова. Через полгода он сдал экзамен на присвоение мастерского звания. Василий стал четвертым европейцем, получившим черный пояс. "Русский медведь", как его называла японская пресса, не раз завоевывал на состязаниях призы и пользовался известностью среди японских спортсменов. Вскоре он получает второй дан.

 

На снимке: в Кодокане, третий слева в третьем ряду – В.Ощепков.

 

Возвратившись в Россию, Василий стал работать военным переводчиком в контрразведке, а затем в разведке. А уже вскоре, в 1914 году, во владивостокском обществе "Спорт" он создал любительский кружок дзюдо, насчитывавший 50 занимающихся, и проводивший внутренние состязания.

Так, благодаря Ощепкову, Россия стала одной из первых европейских стран, где практиковалась эта японская борьба.

            После начала интервенции против молодого государства, он был мобилизован в колчаковскую армию и откомандирован в Японское управление военно-полевых сообщений, однако, отрицательно отнесясь к этому, он начинает снабжать большевистских подпольщиков секретными документами.

 

            На снимке: В.Ощепков со своими учениками.

 

В 1920 году преподава-тельская работа Василия Сергеевича временно пре-рывается - в стране в то время бушевала гражданская война. Вскоре он становится резидентом Разведуправления на Северном Сахалине, а чуть позже в Токио, где занимается сбором разведывательной информации.

Снова оказавшись во Владивостоке в 1926 году, Ощепков преподает дзюдо на трехмесячных курсах инструкторов и, пользуясь своим правом мастера второго дана, присваивает выпускникам ученические пояса в соответствии с успехами каждого. После его перевода в Новосибирск в разведотдел Сибирского военного округа его ученики активно продолжали занятия дзюдо вплоть до 1931 года и даже организовывали в Морском интернациональном клубе самодеятельные международные встречи на татами с иностранными моряками.

В Новосибирске Василий Сергеевич также организовывает кружок для своих коллег - сотрудников штаба, преподает дзюдо в обществе "Динамо" и школе милиции.

В конце 1929 года по рекомендации комкора Б.А.Кальпуса переводчик штаба Сибирского военного округа Василий Сергеевич Ощепков был переведен в Москву в Центральный Дом Красной Армии. Но в столице его основной деятельностью стали не переводы с японского. Здесь он становится ведущим специалистом в области рукопашного боя и прикладной спортивной борьбы в одежде, работая преподавателем Московского института физической культуры.

Основоположник европейского дзюдо Коидзуми Гундзи в своей книге "Мое обучение дзюдо" утверждает, что первый в мире официальный международный матч по дзюдо состоялся в 1929 году, когда команды Англии и Германии состязались во Франкфурте и Висбадене. Но знаменитый сэнсэй ошибается.

В номере российской газеты "Далекая окраина" от 4 июля 1917 года сообщается: "В помещении владивостокского общества "Спорт" состоялось весьма интересное состязание по "дзюу-дзюцу" прибывших из Японии во главе со своим преподавателем господином Хидетоси Томобеци экскурсантов-воспитанников японского высшего коммерческого училища города Отару и местного спортивного кружка "Спорт", организованное руководителем этого кружка B.C. Ощепковым, при личном участии самого господина Ощепкова, привлекшего массу публики..."

В 1931 году в свет выходит первое в истории нашей армии руководство по безоружному рукопашному бою против вооруженного или безоружного противника, написанное Василием Ощепковым. Он же предлагает боевые и спортивные приемы в качестве одной из норм знаменитого своей массовостью комплекса ГТО - второй ступени.

В 1935 году Ощепков проводит первый чемпионат столицы.

Именно благодаря Ощепкову появился наш национальный вид единоборств - самбо. В ЦДКА, Центральной высшей школе милиции, в армии и в Московском институте физкультуры Василием Сергеевичем была воспитана целая плеяда учеников, которые распространили по всей стране его полезную и увлекательную науку, участвуя в соревнованиях и воспитывая собственных учеников.

Именно в Москве Ощепков познакомился со своей второй женой - Анной Казембек.

- Я точно знаю, что они с моей бабушкой были женаты официально, - рассказывает внучка Ощепкова Татьяна Владимировна Ксендзова, - хотя в конце 20-х годов это было и не особо модно. Тем не менее бабушка даже носила его фамилию. Жили они с Ощепковым в маленькой комнате в общей квартире в одном из переулков в центре Москвы. Мама рассказывала, что Василий Сергеевич отличался добрым, веселым нравом, очень любил бабушку и ее, хотя она и не приходилась ему родной дочерью...

            29 сентября 1937 года на Лубянке выходит «постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения Ощепкову Василию Сергеевичу», в котором он «... достаточно изобличается в том, что, проживая в СССР, занимается шпионажем в пользу Японии .... привлечь в качестве обвиняемого по ст.58 п.6. Мерой пресечения способов уклонения от следствия суда избрать содержание под стражей».

            В Бутырской тюрьме после десяти дней ареста на сорок шестом году жизни от стенокардии скончался замечательный человек и выдающийся специалист, оставивший неизгладимый вклад в создании школы спортивной борьбы и самозащиты без оружия.

            После гибели основателя, над ощепковской системой нависла страшная опасность, и ученики Василия Сергеевича были вынуждены летом 1938 года на всесоюзной конференции, проходившей сразу после первого Всесоюзного сбора тренеров по дзюдо в Москве, откреститься от опасного знакомства с японской борьбой и запустить миф о создании в Советском Союзе на основе национальных единоборств "борьбы вольного стиля", которая с 1947 года стала официально называться борьбой самбо.

Василий Ощепков заложил прочную основу для развития борьбы дзюдо в СССР. Он создал целую школу высококлассных специалистов, которые за два последующих десятилетия своего отрыва от мирового дзюдо смогли не только сохранить, но и творчески развить ощепковскую систему. За это время японская борьба в СССР претерпела множество изменений и превратилась в самостоятельную борьбу самбо, которая, однако, является ближайшим "родственником" дзюдо. И не случайно Спорткомитет СССР именно Федерации самбо поручил подготовить команду по дзюдо к выступлению на XVIII Олимпийских играх в Токио в 1964 году. В начале 1960-х годов советские самбисты, якобы новички в дзюдо, произвели настоящий фурор на мировом татами. Третье место на чемпионате Европы по дзюдо 1962 года, первое - на европейском первенстве-63, 4 "бронзы" на Токийской Олимпиаде! Система, которую принес в Россию и усовершенствовал Ощепков, позволила последующим поколениям спортсменов войти в число лидеров мирового дзюдо.

Реабилитировали Василия Ощепкова только в 1956 году. Но документ, подтверждающий это, исчез.

Вот что рассказывает Татьяна Ксендзова:

- Справку о реабилитации я сама видела. Но не могу ее найти. Видимо, потерялась, когда мы переезжали с квартиры на квартиру. Это одна из причин, по которым я даже не хочу пытаться обращаться в архивы спецслужб, где наверняка есть его дело. У меня же вообще нет никаких документов. Хотя, наверное, в ЗАГСе имеются какие-то записи о регистрации брака Ощепкова и моей бабушки.

P. S. Один документ мы все-таки нашли в семейном архиве Татьяны Ксендзовой. Это письмо из Президиума Верховного Совета СССР, отдел наград, датированное 4 мая 1987 года:

"На Ваше письмо сообщаем, что, по данным отдела наград Президиума Верховного Совета СССР и Главного управления кадров Министерства обороны СССР, Ощепков Василий Сергеевич среди награжденных орденами и медалями СССР не значится. Зам. Заведующего отделом С. А. Зима".

Корреспонденту "Воина России" повезло - удалось встретиться с родственницей Ощепкова. Внучка второй жены Василия Сергеевича, Татьяна Владимировна Ксендзова, живет в Москве.

- У меня еще меньше информации, чем у вас, - с порога "обрадовала" Татьяна Владимировна. К счастью, это оказалось не совсем так. - До определенного времени от меня скрывали то, что моим дедом был Василий Ощепков. Мама рассказала мне о нем только после смерти бабушки в 1962 году. Видимо, все потому, что в людях, которые пережили годы сталинских репрессий, навсегда остался страх. Скорее всего, мать и бабушка решили, что мне незачем знать такие вещи - еще, не дай Бог, где-нибудь ляпну - только хуже будет.

Татьяна Владимировна достала из семейного архива несколько фотографий, среди которых оказался портрет Василия Ощепкова:

- Мама говорила, что этот снимок сделан в начале 30-х годов. Как он сохранился в нормальном состоянии, ума не приложу. Ведь держать у себя такие вещи в то время было очень опасно. У нас было еще несколько фото, на которых бабушка и Ощепков вместе, но после ареста Василия Сергеевича бабушка разрезала их. На одной половинке фотографии она, на другой - мужская фигура с закрашенным лицом. Я знаю, что Ощепков был сыном ссыльных, родился на Сахалине, - вспоминает Татьяна Владимировна. - Потом еще ребенком попал в Японию. У нас сохранилось две его вещи - нож, привезенный из Японии, и зеркало.

В 2012 году исполняется 120 лет со дня рождения основателя отечественного дзюдо и самбо Василия Сергеевича Ощепкова.

Фамилия основоположника самых популярных и массовых в нашей стране видов единоборств, создателя первого в истории отечественной армии руководства по ведению безоружного и рукопашного боя, офицера и патриота, несправедливо обвиненного в шпионаже и расстрелянного в 1937 году, была предана принудительному забвению на долгие годы. Но ведь времена, когда произносить ее было опасно, давно прошли, а о заслугах Ощепкова, как спортивных, так и военных, вспоминать что-то никто не торопится...

История жизни Василия Ощепкова по сей день окружена легендами, а многие сведения о его биографии основываются на информации, с трудом добываемой немногочисленными исследователями-энтузиастами. 

ВЛАДЛЕН МИХАЙЛОВИЧ АНДРЕЕВ 

 

            Так уж в жизни сложилось, что когда мы встречаемся с человеком, то не задаемся вопросом о его месте в истории. Только после смерти мы по достоинству оцениваем то, что он сделал в жизни. Это относится и к выдающемуся тренеру, инициатору восстановления в нашей стране борьбы дзюдо Владлену Михайловичу Андрееву. Нужно учесть и то обстоятельство, что он стоял и у истоков борьбы самбо в Советском Союзе.

            Владлен Андреев родился 8 июля 1924 года в Чернигове. В десятилетнем возрасте вместе с родителями он переезжает в Москву. После школы поступает в МАИ. В годы Отечественной войны прошел путь от авиамеханика до летчика. В 1945 году восстановился в институте, но через год перевелся в ГЦОЛИФК и стал работать тренером самбо в московской милиции. Его избирали председателем федерации самбо Москвы, ответственным секретарем федерации самбо СССР.

            С 1950 года работал в московском городском совете «Динамо», в военном институте МВД, Московском военном пограничном училище КГБ СССР.

            В 1961 году Международный олимпийский комитет утвердил в программе токийской Олимпиады национальную борьбу этой страны – дзюдо. Однако, еще в сентябре 1960 года, предполагая это, пленум федерации самбо СССР принял постановление, в котором считает необходимым «…еще шире развернуть пропаганду преимущества самбо над дзюу-до за рубежом, добиваясь создания международной организации самбистов». Именно поэтому, в начале декабря 1961 года В.М.Андреев и председатель коллегии судей Д.И.Гулевич в качестве наблюдателей побывали в Париже на третьем чемпионате мира по дзюдо. Подготовленный ими отчет произвел большое впечатление на весь состав президиума федерации самбо страны.

            Владлена Андреева переводят в Спорткомитет СССР и назначают главным тренером сборной страны по дзюдо. Под его руководством была разгромлена сборная вооруженных сил Чехословакии (7:1), одна из сильнейших сборных Европы команда Франции (6:2, 6:2, 5:3).

            В мае 1962 года сборная страны впервые в своей истории принимает участие в чемпионате Европы. Состав команды: Валерий Наталенко и Роберт Джгамадзе (до 68 кг), Илья Ципурский и Альфред Каращук (до 80 кг), Борис Шапошников (свыше 80 кг), Борис Мищенко, Дурмишхан Беруашвили, Анзор Киброцашвили, Генрих Шульц, Анзор Кикнадзе и Александр Лукашевич (все – абсолютное первенство), В.Андреев (главный тренер), В.Ф.Маслов (второй тренер), С.Рождественский (руководитель делегации, председатель всесоюзной федерации борьбы самбо). Из четырех первых мест два завоевали А.Кикнадзе и А.Киброцашвили. Кроме этого, А.Лукашевич и Б.Мищенко стали серебряными призерами, а А. Каращук бронзовым.

            Андреев в качестве главного тренера страны готовил спортсменов к трем Олимпиадам, пяти чемпионатам мира и 14 чемпионатам Европы. При нем семнадцать членов сборной получили звание «Заслуженного мастера спорта СССР». В свою очередь ему было присвоено звание «Заслуженного тренера СССР».

            С 1977 года он работает в Российском совете «Динамо». Он много работает над созданием методической литературы по дзюдо.

            В.М.Андреев был награжден государственными наградами орденами «Знак Почета» и «Дружбы народов», знаками «Отличник физической культуры» и «Заслуженный работник физической культуры РСФСР».

 

На снимке: сборная СССР перед выездом на чемпионат Европы-64. Стоят слева-направо А.Бондаренко, И.Ципурский, О.Степанов, В.Андреев, Арон Боголюбов, К.Романовский, В.Маслов, сидят – В.Наталенко,П.Чиквиладзе, А.Киброца-швили,А.Кикнадзе, А.Каращук

 

            Владлен Михайлович несколько раз побывал в Саратове. Местные тренеры и руководители убедились воочию в непререкаемом авторитете этого человека.

            В 1982 году на проходившем в нашем городе чемпионате Россовета «Динамо» В.М.Андреев был главным судьей. Его четкие команды и распоряжения исполнялись беспрекословно. Никто не задумывался над тем, почему так необходимо делать? Доверие было полным.

            Во время полуфинальных схваток мы беседовали с Владленом Михайловичем. Поразили его эрудиция и знание тонкостей дзюдо. Несмотря на имеющиеся высокие регалии, разговор проходил среди равных. Оценки действиям борцов давались краткие и очень точные. Иногда он заранее предугадывал действия спортсменов, и когда это происходило, Владлен Михайлович с удовольствием улыбался, искоса глядя по сторонам. После красивого броска он обязательно аплодировал двумя-тремя хлопками. Если что-то не получалось, то он подзывал тренера спортсмена и в двух словах разъяснял: над чем необходимо работать. Поражало и то, что Андреев ни разу не выразил оскорбления в адрес неудачника, что свойственно многим тренерам.

            «Дзюдо – это класс!». Такую фразу В.М.Андреев повторял неоднократно. Во время совещаний с представителями команд он неоднократно обращался к присутствующим: «Поймите, дзюдо – это техника, воля и голова. Только при наличии этих качеств можно стать настоящим дзюдоистом. Техника – это не свалить соперника, а подготовить и исполнить правильно технический элемент, а без головы не будет ничего».

            В память о Владлене Михайловиче Андрееве в Москве проводится Мемориал, организованный Управлением Мосгорспорткомитета, федерацией дзюдо Москвы и УСК «Самбо-70».